Неточные совпадения
Он тотчас же рассказал: некий наивный юрист представил Столыпину записку, в которой доказывалось, что аграрным движением руководили богатые мужики, что это была война «кулаков» с помещиками, что велась она силами бедноты и весьма предусмотрительно; при дележе завоеванного мелкие
вещи высокой цены, поступая в руки кулаков, бесследно исчезали, а
вещи крупного объема, оказываясь на дворах и в избах бедняков, служили для начальников карательных отрядов
отличным указанием, кто преступник.
— Отлично! Отлично! Как приятно, — продолжал он, удовлетворив первое чувство голода и откидываясь на задок стула, — иметь богатого писателя приятелем: если он напишет какую-нибудь
вещь, непременно позовет слушать и накормит за это
отличным обедом.
Я согласился. Мы поставили шахматный столик и сели. Фигуры были
отличной слоновой кости, хорошей художественной работы. Я выразил удивление, что вижу на грузовом судне много красивых
вещей.
Прошло месяца два. Елена все это время была занята устройством лотереи на известный нам предмет. Она предположила разыграть в ней все свои
вещи. Жуквич тоже принес ей для этого очень ценный бритвенный ящик и пару
отличных револьверов.
— Восемь штук таких бриллиантов!.. Восемь штук! — восклицал барон. — Какая грань, какая вода
отличная! — продолжал он с каким-то даже умилением, и в этом случае в нем, может быть, даже кровь сказывалась, так как предание говорило, что не дальше как дед родной барона был ювелир и торговал на Гороховой, в небольшой лавочке, золотыми
вещами.
—
Отличные сюжеты, замечательные! — говорил он, осматривая в пенсне
вещи и закинув при этом несколько голову назад. Наконец, к одному из блюд он наклонился и произнес, как бы прочитывая надпись: «Блюдо»!
— Что такое? «Роберт-Дьявол» Мейербера! — возопил подошедший к нам Иван Демьяныч, — пари держу, что
вещь отличная! Он жид, а все жиды, так же как и чехи, урожденные музыканты! Особенно жиды. Не правда ли, Сусанна Ивановна? Ась? Ха-ха-ха-ха!
Берлин же мой был
отличный и сделан, по случаю маменькиного замужества, в Батурине, по фасону старинного берлина его яоновельможности пана гетмана; и отделка была чудесная, с золочеными везде шишечками, коронками и проч., правда, уже постертыми; но видно было, что была
вещь.
На что и для чего? — кроме его никто не скажет; но надобно отдать справедливость: все эти
вещи были
отличной доброты и фасона.
Настасья Кириловна. Ах, боже мой, боже мой! Молодо-зелено. Но только, друг мой, погодим еще; здесь еще нам надобно побыть, здесь-то нам большая польза может быть!.. Посмотри-ко, комната-то, какая
отличная!.. Вещи-то все какие богатые… Поди-ко сюда, погляди: какое пальто бесподобное. Вот бы тебе такое; я думаю, чай, впору будет.
Тупицы — лица, окончательно обиженные природой, отчаянно глупые, повторяющие общие места и говорящие то, что все уже давно знают: «Сегодня пятнадцатое число, через две недели будет первое!» — «Петр Великий гений!» — «Я люблю то, что хорошо!» — «Мужчины не женщины!» — «Железная дорога
отличное изобретение!» — «В Петербурге можно все достать за деньги…» — «вообще говоря: болезнь скверная
вещь!» — «Кто же не имеет недостатков?» — «Зимою всегда холодно!» — «Сегодня пятница, завтра суббота!» и т. д.
Он в этом и подвизался, подвизался много, упорно и с постоянством, приобрел навык
вещать поучениями и отвечать на вопросы открытые и закрытые, и делал это ловко и слыл медиумом
отличным, но собственные дела его по снисканию фавора у Бодростиной не подвигались.
Господин Подозеров не моего романа, но я его всегда считал
отличным буржуа, и вдруг этот буржуа становится на рыцарские ходули и
вещает мне, что он ни одного слова не скажет против Горданова, что он не может позволить ему превзойти себя в великодушии; что он не может заставить себя стоять на одной доске с этим… прощелыгой; что он мстит ему тем, что его презирает-с.
Мне особенно близок дуализм Канта, кантовское различение царства свободы и царства природы, кантовское учение о свободе умопостигаемого характера и кантовские волюнтаризм, взгляд на мир явлений, как
отличный от того подлинного мира, который он неудачно назвал миром
вещей в себе.
Государыня обошла весь дом, во всех отделениях останавливалась и изволила рассматривать каждую
вещь с большим вниманием (но не спрашивала уже о ледяной статуе, как будто боялась через нее нового оскорбления)… За все благодарила Артемия Петровича в самых лестных выражениях и не только на нем, но и на друзьях его старалась показать свое
отличное к нему благоволение. Партия Волынского торжествовала.